Возвратиться… только стоит ли мечтать? Вы мертвы. Прощайте. (с)
Умирать очень страшно, друже. Не трать свечей,
Не тверди молитвы о том, чтобы долго жить,
Я ушёл вчера, ты уйдёшь весной, а ручей
Будет так же течь, и журчать, и по дну ложбин
Убегать на север. Не прячь глаза, я ушёл вчера,
Я уже не вижу твоей вины, не топи в вине.
Умирать очень страшно, друже. Взошла луна,
Что до наших страхов и нашей смерти - луне?
Не проси прощенья и писем в прошлое не пиши.
Умирать очень страшно, друже, но я сумел.
Если хочешь помнить - помни лучше не смерть, а жизнь,
И забудь число пригвоздивших меня к воротам стрел. (с)Suboshi
Ноябрь-III
И только чужой пример не даёт сломаться,
Не даёт сорваться и утонуть в трясине.
Чужой пример и гордость - мол, как же, братцы,
Я ж не такой, я сильный, я очень сильный...
Вот только лёгкий. И ветер вскрывает окна,
Берёт за шкирку, и тащит меня наружу -
Топить, вестимо. Снаружи ноябрь и мокро,
И первый лёд на последних свинцовых лужах.
А гордость воет, как будто она - волчица,
А я ей - волчонок, отнятый и пропавший.
Но только чужой пример и чужие лица
Не дают сломаться: мол, что там, не так уж страшно,
Слабаки сдыхают, ты же другой, ты гордый!
И только тот, кто приносит мне ночью кружку
С горячим чаем, знает, как режут горло
Все непрочтённые - так же, как режут душу
Все ненаписанные. С улицы тянет гарью.
Это просто ноябрь, а это - почти диагноз.
От несовпадения с этим миром не умирают.
По крайней мере, не в эту осень. Прими как данность.
Не тверди молитвы о том, чтобы долго жить,
Я ушёл вчера, ты уйдёшь весной, а ручей
Будет так же течь, и журчать, и по дну ложбин
Убегать на север. Не прячь глаза, я ушёл вчера,
Я уже не вижу твоей вины, не топи в вине.
Умирать очень страшно, друже. Взошла луна,
Что до наших страхов и нашей смерти - луне?
Не проси прощенья и писем в прошлое не пиши.
Умирать очень страшно, друже, но я сумел.
Если хочешь помнить - помни лучше не смерть, а жизнь,
И забудь число пригвоздивших меня к воротам стрел. (с)Suboshi
Ноябрь-III
И только чужой пример не даёт сломаться,
Не даёт сорваться и утонуть в трясине.
Чужой пример и гордость - мол, как же, братцы,
Я ж не такой, я сильный, я очень сильный...
Вот только лёгкий. И ветер вскрывает окна,
Берёт за шкирку, и тащит меня наружу -
Топить, вестимо. Снаружи ноябрь и мокро,
И первый лёд на последних свинцовых лужах.
А гордость воет, как будто она - волчица,
А я ей - волчонок, отнятый и пропавший.
Но только чужой пример и чужие лица
Не дают сломаться: мол, что там, не так уж страшно,
Слабаки сдыхают, ты же другой, ты гордый!
И только тот, кто приносит мне ночью кружку
С горячим чаем, знает, как режут горло
Все непрочтённые - так же, как режут душу
Все ненаписанные. С улицы тянет гарью.
Это просто ноябрь, а это - почти диагноз.
От несовпадения с этим миром не умирают.
По крайней мере, не в эту осень. Прими как данность.
