Если в сказке охотники, слушай меня, дружок,
значит будет один обязательно заражен,
будет кровь закипать от железа и серебра,
убегай, убегай от названного брата, брат.

Если в сказке есть ведьмы, то смерть их найдет везде,
стоит гончим охотничьим только учуять след,
и любому запомнится ведьмин предсмертный крик:
кто зашьет его в сердце, кто будет твердить: "гори".

Перейдем уже к части, которая про меня:
Если в сказке чудовище, нужно его обнять.
Заколдованный ведьмой наследует царский трон,
самый ломанный тот, кто безжалостен и суров.

Все меняет один немагический поцелуй.
Помнишь, в сказке у Золушки смыли с волос золу?
Ну так это работает и с чернотой внутри,
и сильнее чудовищам хочется говорить,
чем кромсать на кусочки ослабленного врага.

Говори, говори, говори и не думай лгать,
тогда камни в награду сиять будут сотней лун,
жемчуга ожерелий рассыпятся на полу,
и в друзьях тебе ангел с короной на голове.
Впрочем, что это я? Я чудовище. Мне не верь.

Для чего же нам зубы остры, как и сталь остра,
для чего же нам сила не миловать, но карать,
для чего ведьмин крик, отравляющий изнутри?
Заглуши, заглуши его, выведи, говори.

Если в сказке проклятие - избранному лечить,
остальным не помогут ни магия, ни мечи,
на когтях у чудовища крови ржаветь и стыть.
Отвечай, отвечай уже - кто в этой сказке ты?

(с) Тео Маклин