Возвратиться… только стоит ли мечтать? Вы мертвы. Прощайте. (с)
Небольшая зарисовка, случайно родившаяся в дороге. Возможно будет дополняться...Они наткнулись на охотничью засеку случайно - исходно Лис не собирался ехать Южным трактом, который и трактом-то величали не иначе чем в шутку. Но слухи о большом вражьем отряде, появившемся в этих землях, заставили его свернуть с пути. Как оказалось - не зря. И сейчас высокий рыжий воин мрачно осматривал то, что ранее было небольшим селением лесных жителей - разоренные домики, загаженный берег ручья, сваленные в кучу останки местных жителей да полуобуглившийся остов Праздничного древа, на котором где-не-где проглядывали завязанные на ветвях цветные ленточки, сумевшие избежать печальной участи. Спустя минуту Лис, спешившись, присоединился к своему отряду - погибшие заслуживали лучшей участи, нежели быть растерзанными еще и лесным зверьем, вдобавок ко зверью двуногому.
Когда погребальные костры были сложены, пламя пылало, а несколько следопытов растворились в густом подлеске, отправившись выслеживать врага - рыжий спустился к воде отмыть от крови руки. Перезвон ручья всегда радовал его: разгонял тяжелые мысли, приносил долгожданное облегчение, избавлял от усталости. Воин даже позволил себе задержаться у воды дольше, чем требовалось, провожая взглядом снующих в воде мальков.
Солнце уже клонилось к закату, когда всадники покидали ручей и поляну, ставшую последним пристанищем для тех, кто не смог охранить стены своего дома. Лис по привычке уходил последним, окидывая местность цепким взглядом - все ли в порядке, не забыто ли что? Но только лишь его рука коснулась луки седла, от ручья к коню метнулась легкая серая тень. Сразу несколько всадников вскинули короткие мощные луки, но возглас командира заставил их опустить оружие - к ногам Лиса прижимался до ужаса грязный и худой мальчишка, кажущийся еще меньше рядом с высоким мечником. Прижимался и, дрожа от ужаса, ревел в три ручья.
***
Вечером того же дня Лис сидел у костра, помешивая оскобленной веткой в котелке травяной отвар. У его ног, скорчившись на колючем еловом лапнике и прикрывшись полой его плаща спал тот самый мальчишка. Юный охотник боялся своих спасителей немногим менее тех, кто убил его семью. Но трезво оценивал свои шансы выжить в лесу в одиночку - потому и решился показаться да попросился в отряд. Лис не отказал - и теперь то и дело ловил на себе смешливые взгляды: мальчишка назвался Ежом. А историю о том, как принесенные Лисом ежи заполонили Высокий Замок (обжившись и размножившись в тепле) и долгими зимними ночами топали, как стадо маленьких лошадок - в отряде знали все. Причем большей частью на собственном опыте - вот и потешались почем-зря.
Когда отвар был разлит по чашам и щедро приправлен медом, Звездочет - один из младших отрядников Лиса - достал маленькую походную арфу. Он стал наигрывать одну из привычных им песен - о Доме, оставленном давным-давно, хода куда нет никому из ныне-живущих. Эту мелодию (как и многие другие) сложил брат Лиса - Сокол. А иные певчие разнесли по всем землям: кто перепев на свой мотив, кто - сохранив творение елико возможно неизменным.
Я быть может хотел бы, но век не дано мне забыть
Твоих стен в серебристом сияньи и отблесках злата.
Я вернусь лишь тогда, когда будет оборвана нить
Моей жизни. Нам нету иного пути для возврата...
Лис долго смотрел на пламя, грея руки о теплые шероховатые бока глиняной чаши. Песни Сокола были полны невыразимой печали. Но сейчас, под яркими летними звездами, эта печаль была светла. Ведь многие из них уже успели полюбить свой новый дом - несмотря на все опасности этого края...
От печальных мыслей Лиса оторвали робкие попытки найденыша привлечь к себе внимание:
- О чем он поет? - темные глаза паренька смотрели с недетской серьезностью. - Я хочу знать.
- О доме, который мы все потеряли. И куда нам вряд-ли суждено вернуться. - Лис вкратце перевел мальчишке текст песни. Пусть их языки и были похожи как два груздя в одном лесу, но понять все и сразу ребенку вряд-ли было под силу.
- Красивая. А правда, что вы убиваете всех, кто не вашей крови? - похоже, страх все же понемногу уступал место привычному детскому любопытству.
- Нет. Только тех, кто убивает нас. Ну и вражьих тварей, конечно. - рыжий протянул мальчишке свою чашку с медовым взваром и с удовольствием наблюдал за тем, как тот пьет. Рядом с мальком на плащ легли ломоть хлеба, кусок сыра и мяса - его доля от общих запасов.
- Хорошо. Тогда я с тобой буду. Ты не страшный. - вслед за отваром Еж умял сыр, мясо и только потом понемногу стал откусывать от хлеба - непривычно мягкого и пышного. Последнее заявление ребенка вызвало у рыжего воина грустную улыбку. Пройдет всего несколько лет как Еж изменит свое мнение. Война не красит своих солдат - и уж тем боле военачальников. Что уж говорить о том, что сами их народы разнились настолько, что мастеров в лесных землях все чаще почитали воинами...
Когда старший отряда начал свой привычный отчет - мальчишка уже спал, закутавшись в тяжелый плащ своего защитника. А улыбка смотрящего на него Лиса впервые за долгое время сияла неприкрытой теплотой. И Рысь не стал заговаривать о необходимости оставить детеныша в ближайшем же селении. Тем более, что в Высоком Замке о нем найдется кому позаботиться. Да и топать этот ежик будет много тише своих колючих сородичей, уж тут как пить дать...
Когда погребальные костры были сложены, пламя пылало, а несколько следопытов растворились в густом подлеске, отправившись выслеживать врага - рыжий спустился к воде отмыть от крови руки. Перезвон ручья всегда радовал его: разгонял тяжелые мысли, приносил долгожданное облегчение, избавлял от усталости. Воин даже позволил себе задержаться у воды дольше, чем требовалось, провожая взглядом снующих в воде мальков.
Солнце уже клонилось к закату, когда всадники покидали ручей и поляну, ставшую последним пристанищем для тех, кто не смог охранить стены своего дома. Лис по привычке уходил последним, окидывая местность цепким взглядом - все ли в порядке, не забыто ли что? Но только лишь его рука коснулась луки седла, от ручья к коню метнулась легкая серая тень. Сразу несколько всадников вскинули короткие мощные луки, но возглас командира заставил их опустить оружие - к ногам Лиса прижимался до ужаса грязный и худой мальчишка, кажущийся еще меньше рядом с высоким мечником. Прижимался и, дрожа от ужаса, ревел в три ручья.
***
Вечером того же дня Лис сидел у костра, помешивая оскобленной веткой в котелке травяной отвар. У его ног, скорчившись на колючем еловом лапнике и прикрывшись полой его плаща спал тот самый мальчишка. Юный охотник боялся своих спасителей немногим менее тех, кто убил его семью. Но трезво оценивал свои шансы выжить в лесу в одиночку - потому и решился показаться да попросился в отряд. Лис не отказал - и теперь то и дело ловил на себе смешливые взгляды: мальчишка назвался Ежом. А историю о том, как принесенные Лисом ежи заполонили Высокий Замок (обжившись и размножившись в тепле) и долгими зимними ночами топали, как стадо маленьких лошадок - в отряде знали все. Причем большей частью на собственном опыте - вот и потешались почем-зря.
Когда отвар был разлит по чашам и щедро приправлен медом, Звездочет - один из младших отрядников Лиса - достал маленькую походную арфу. Он стал наигрывать одну из привычных им песен - о Доме, оставленном давным-давно, хода куда нет никому из ныне-живущих. Эту мелодию (как и многие другие) сложил брат Лиса - Сокол. А иные певчие разнесли по всем землям: кто перепев на свой мотив, кто - сохранив творение елико возможно неизменным.
Я быть может хотел бы, но век не дано мне забыть
Твоих стен в серебристом сияньи и отблесках злата.
Я вернусь лишь тогда, когда будет оборвана нить
Моей жизни. Нам нету иного пути для возврата...
Лис долго смотрел на пламя, грея руки о теплые шероховатые бока глиняной чаши. Песни Сокола были полны невыразимой печали. Но сейчас, под яркими летними звездами, эта печаль была светла. Ведь многие из них уже успели полюбить свой новый дом - несмотря на все опасности этого края...
От печальных мыслей Лиса оторвали робкие попытки найденыша привлечь к себе внимание:
- О чем он поет? - темные глаза паренька смотрели с недетской серьезностью. - Я хочу знать.
- О доме, который мы все потеряли. И куда нам вряд-ли суждено вернуться. - Лис вкратце перевел мальчишке текст песни. Пусть их языки и были похожи как два груздя в одном лесу, но понять все и сразу ребенку вряд-ли было под силу.
- Красивая. А правда, что вы убиваете всех, кто не вашей крови? - похоже, страх все же понемногу уступал место привычному детскому любопытству.
- Нет. Только тех, кто убивает нас. Ну и вражьих тварей, конечно. - рыжий протянул мальчишке свою чашку с медовым взваром и с удовольствием наблюдал за тем, как тот пьет. Рядом с мальком на плащ легли ломоть хлеба, кусок сыра и мяса - его доля от общих запасов.
- Хорошо. Тогда я с тобой буду. Ты не страшный. - вслед за отваром Еж умял сыр, мясо и только потом понемногу стал откусывать от хлеба - непривычно мягкого и пышного. Последнее заявление ребенка вызвало у рыжего воина грустную улыбку. Пройдет всего несколько лет как Еж изменит свое мнение. Война не красит своих солдат - и уж тем боле военачальников. Что уж говорить о том, что сами их народы разнились настолько, что мастеров в лесных землях все чаще почитали воинами...
Когда старший отряда начал свой привычный отчет - мальчишка уже спал, закутавшись в тяжелый плащ своего защитника. А улыбка смотрящего на него Лиса впервые за долгое время сияла неприкрытой теплотой. И Рысь не стал заговаривать о необходимости оставить детеныша в ближайшем же селении. Тем более, что в Высоком Замке о нем найдется кому позаботиться. Да и топать этот ежик будет много тише своих колючих сородичей, уж тут как пить дать...
@темы: коснись теплом крыла моей души, нет никаких миров, кроме этого мира, где твое небо, Мастер?
-
-
05.03.2019 в 15:20-
-
05.03.2019 в 15:30-
-
05.03.2019 в 16:14-
-
05.03.2019 в 17:00