"Голубая стрела" без сигнальных огней
Разбивает стекло, исчезает в окне,
Твой игрушечный поезд летит под откос,
Только это уже почему-то всерьез.
Оловянный солдатик на фланге стола,
Ты почти окружен, плохи ваши дела.
Перевяжет сестра рассеченную бровь,
Только это уже настоящая кровь.

Он уходит один, и не слышно шагов,
Он не смотрит назад, он не видит врагов.
Он уходит туда, где зови не зови -
По колено травы и по пояс любви.

Это те же картинки прочитанных книг,
Первозданная сила исходит от них,
Только в книгах от ран не осталось следа,
Там за Красной горой есть живая вода.
На пылающий лоб ляжет мамин платок,
А в руках у нее апельсиновый сок,
Можно в синее небо с мольбою смотреть,
Только это уже настоящая смерть.

Он уходит один, и не слышно шагов,
Он не смотрит назад, он не видит врагов.
Он уходит туда, где зови не зови -
По колено травы и по пояс любви.

А по правую руку огни "Казино",
А по левую руку сгоревшая рожь,
Если прямо пойдешь, то что ищешь найдешь,
Только это уже настоящая ложь.
И выходит старик из воды, из огня,
И выводит из лесу гнедого коня:
- Если хочешь - скачи, сколько можешь - держись!
Только это и есть настоящая жизнь.

Он уходит один, и не слышно шагов,
Он не смотрит назад, он не видит врагов.
Он уходит туда, где зови не зови -
По колено травы и по пояс любви.

(с) Зоя Ященко